Промышление Божие о наших нуждах

Бог – попечительнейший хозяин. Он в Своих руках держит все великие и богатые жизненные сокровища, и от Него одного должно просить их усердными молитвами. Пустынножитель Марк обыкновенно говорил: кто не имеет упования на Бога в получении от Него временно потребного, тот тем менее может полагать на Бога надежду получить от Него то, что ведет человека в жизнь вечную. Если Бог дал тело, то неужели не оденет его? Жизнь (душа) не больше ли пищи, и тело одежды? Если Он даровал нам (без наших заслуг, когда и не существовали мы еще) жизнь, которая дороже пищи, и тело, которое важнее одежды, то несомненно даст и все способствующее к сохранению жизни и к пропитанию плоти. Тем более не откажет Он нам во всем этом, что Сам Он восхотел, по величайшей Своей благости, даровать нам бытие и жизнь. И если даром, охотно дал Он важнейшее для нас, то и может, и желает дать, и всегда посылает и менее важное. Но пошлет с условием, чтобы и мы не оставались праздными: ибо Он создал и призвал нас на землю, чтобы возделывать ее и содержать в порядке, а не для праздности, и чтобы уповать на Него Единого, Всемогущего и Всещедрого, а не на самих себя.

Сам Христос учит нас, говоря: «взгляните на птиц небесных: они не сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их» (Мф. 6, 26). Тот же Учитель Небесный говорит: «не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего. У вас же и волосы на голове сочтены. Не бойтесь же: вы лучше многих малых птиц» (Мф. 10, 29). Этот первый довод против нашего маловерия представляют нам животные, кормящиеся без всякого о себе попечения, – чтобы хотя от них уразумели мы и научились познавать всемогущество Провидения Божия, в Коем только мы и можем найти себе успокоение и мир душевный.

Второй довод представляют нам дико растущие цветы. Христос Господь, указавши на Провидение Божие о маленьких птицах, говорит: «посмотрите на полевые лилии, как они растут? не трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них» (Мф. 6, 28-29). И отсюда Христос выводит заключение: «если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, то насколько больше оденет вас, маловеры!» (6, 30) К этому присовокупляет Спаситель Господь наш и третье наставление о тщетности нашего о себе самопопечения, говоря: «да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть?» (6,27). Всякая заботливость наша о себе самих, не соединенная с упованием на Бога, – тщетна, напрасна, о чем Господь далее и говорит: «итак, если и малейшего сделать не можете, что заботитесь о прочем?» (Лук. 12, 26). Суетен, празден и неполезен весь труд ваш, если Бог не благословит его. Во всяком начинании и деле своем возлагай на Бога все упование, и Он (без твоего старания) все устроит к лучшему по Своей неизреченной милости.

Итак, если Господь Бог заботится об удовлетворении жизненных потребностей всех вообще, ибо Он сотворил и малого и великаго и одинаково промышляет о всех, то почему везде находится множество нищих и весьма оскудевших людей? Чудно, братие, Провидение Божие о нищих. Истинно сказал об этом св. Златоуст, что не только нищие люди имеют нужду в богатых, но и богатые еще более нуждаются в нищих. Все, что было и есть в мире доброго и Богу угодного, устроено старанием и деятельностью бедных, но трудолюбивых и богобоязненных людей. Быв лишены довольства и денег, они трудилиь в поте лица, продавали свои труды богатым; они не забывали Бога, молились своему Творцу и Промыслителю, Который в самой нищете их покровительствовал им. Многие святые угодники Божии, пребывая в крайней нищете, ее одну больше всех богатств любили, и имели величайшее о себе Божие Промышление.

Истинно, Господь столь великое имеет попечение о предавшихся Ему сердечно людях, что когда они лишены человеческой помощи, посылает им Свою небесную помощь. Хотя и мы часто получаем от Бога такую же благодать в своих нуждах и недостатках, однако же везде встречается между нами большое маловерие у многих, боящихся, чтобы не лишиться приличного и необходимого для поддержания здешней жизни. О, маловерные мы люди! Отец Небесный знает, что все это нам необходимо: неужели же благость Божия теперь оскудела сравнительно с прежними временами?

Св. Павлу, первому пустынножителю, ворон в продолжение 60-ти лет приносил по половине хлеба; но когда пришел к нему Антоний Великий, то вороном принесен был целый хлеб. Иоанн-пустынножитель 14 лет, в продолжение которых он никого из людей не видел, питался молоком самки оленя. Многие из пустынников имели и пищу и одежду от финикового дерева. В 603-м году Иудок, сын царя Британцев, отрекшись от царского престола, поступил в монахи и сделался отшельником. Он на острове, окруженном водой, построил церковь и основал монастырь. Он был так щедролюбив к убогим, что однажды случилось, что в монастыре оставался один только хлеб для трудящейся братии, но он велел разделить и этот хлеб на четыре части и отдать первую часть просящему – нищему. Этот нищий, переменяя свою одежду, приходил в один день четыре раза просить подаяния, и получил все четыре части, т.ч. ничего не осталось для прокормления братии. А потому один из них начал роптать и укорять игумена за излишнее щедролюбие его. Иудок, утешая его, велел ожидать помощи свыше. Спустя несколько часов приплыло под обитель четыре ладьи с полным грузом съестных припасов, которыми изобильно удовлетворилась голодавшая братия. Справедливо выразился Августин: «думаешь ли, что тот, кто кормит Христа (т.е. нищих), не будет сам накормлен Христом?»

Настоятель одного монастыря отпустил двоих братий по делам обители. Когда путешествующих застиг вечер, они, истомленные трудом, изморенные голодом и печальные, начали воздыхать о том, что придут они в убогое селение и, не имея там никаких знакомых, не получат себе ни отдыха, ни подкрепления пищею. Некий незнакомец встретил их и спрашивает о причине их печали, и когда они открыли ему свою невзгоду, сказал им: «вы все оставили ради Бога с величайшим на Него упованием, а теперь же печалитесь, как бы лишенные всякой надежды! Бог насыщает скотов – неужели Он оставит сынов изнемогать от голода?» Сказавши это, он сделался невидимым. Когда они вошли в город и совершили молитву в церкви, сам градоначальник пригласил их к себе на ужин, они пошли к нему в дом и он их изобильно угостил. Однако же, подобные примеры не искореняют нашего маловерия; несмотря на все, что Бог посылает нам, мы ужасаемся оскудения и, если не во всем изобилуем до излишка, всегда печалимся.

Вот пример нашего маловерия: рассказывают об одном нищем, который, осмотревши свою торбу, увидел, что она полна кусков хлеба, собранного им у многих даятелей, и сказал: теперь я благонадежен. На этого нищего очень похожи мы сами: мы тогда только благонадежно уповаем на Бога, когда хранилища наши полны всяким добром, которого будет довольно для нас на многие годы.

Не таков был св. Иоанн, патриарх александрийский. Потерпевши огромнейшие убытки, – когда буря морская уничтожила тринадцать церковных кораблей с пшеницею, которой на каждом корабле было по десяти тысяч мер, – возложил он все упование свое на Бога, и в Нем одном нашел себе величайшую отраду. Такую же, и в то же время, понесли потерю едва не половина александрийских граждан, а потому все кораблеплаватели и все спасшиеся пассажиры собрались в Александрию, как в тихое пристанище. Ко всем им св. Иоанн послал тотчас же письмо для утешения их, в котором написал общее утешение для всех: «Господь дал, Господь и взял; как угодно было Господу, так и сделалось; да будет имя Господне благословенно! Потерпите, дети, и ничего не бойтесь!» На другой день собралось у него много почетнейших граждан для утешения его в скорби. Но он возложил всю вину на себя, говоря: «Бог предохранил меня от большого греха: не случись этого, я превознесся бы умом, возгордился бы тем, что подаю многую милостыню бедным, и имел бы о себе высокое мнение, что я щедролюбив; а потому справедливо любящий Отец наказал тщеславного сына, чтобы он не превозносился. Бог милостиво нас увещевает, нанесши нам несколько ран, чтобы мы пришли в чувство и скорее бы обратились к Нему. Но Он есть Тот же самый Бог, Который был и во время Иова, столь же всемогущий и столь же милосердный, – Он не оставит нас». Этими словами патриарх утешил пришедших для его утешения. И действительно – в скором времени Господь Бог сугубо вознаградил потерю Иоанна, а он продолжал подавать нищим обильнейшую милостыню. Иметь сомнение или малодушие в подобных случаях значит то же, что и утверждать, что Бог или скуп, или забывчив; но такие суждения принадлежат нечестивцам и безбожникам; они должны быть отрицаемы нами.

Св. Аматий-пустынножитель был в свое время живым зеркалом, в которое должны всматриваться все, кто Божие Провидение понимают неправильно или отрицают и хулят. Аматий, потрудясь тридцать лет в монастыре, удалился в пустыню, где на избранном им камне жил в великом воздержании. Один из братий монастыря через каждые три дня приносил ему часть хлеба и кружку воды – это было его единственным пропитанием. Такое воздержание не было приятно диаволу: и вот, прилетел ворон, кружку с водою опрокинул ногами, а кусок хлеба схватил клювом и унес. Таким образом труженик был лишен тридневного пропитания. Как же посмотрел на это добродетельный муж? Быть может проклял ворона, или произнес нелепые слова на Божие Провидение, или начал порицать бесовские козни? Ничего этого он не сделал! Это мы так поступаем в подобных случаях, а он, воздев руки и вознесши ум к небу, возгласил: «Благодарю Тебя, Господи Боже мой, что Тебе угодно было оставить меня в более продолжительном посту по Твоей святой воле. Я знаю, что это будет мне весьма полезно на будущее время, ибо ничего не бывает в мире без Твоего Провидения, без Него ни один листочек не упадет с дерева». А мы, грешные, думаем, что истребление домов пожаром, потопление кораблей, отнятие имений, личные обиды совершаются когда Провидение Божие спит или не видит, – словом, не верим в Божие Провидение. Лучше нас понимали это даже язычники; ибо здраво мыслящие из них рассуждали, что все в мире происходит не по воле человеческой и не по слепому случаю. Действительно, все происходит от Бога, по Его праведному Провидению: зачем же мы негодуем и часто даже ропщем?

На размышление о Провидении Божием наводят нас бесчисленные примеры и образы. Несмотря на это, мы так мало имеем надежды на Божие Провидение! Если наши сосуды, ящики, сундуки и житницы не наполнены до верха всяческим добром, то мы падаем духом; но когда мешок наш полон, карман набит деньгами, тогда мы имеем надежду. О, слепые мы! Истинное упование на Бога есть то, когда мы, находясь в большом стеснении, в величайшей нужде и бедности, не падаем духом, но терпением побеждаем все наши невзгоды: ибо чем более переносим страдания, тем больше уготовляются нам слава и венцы. У древних было достопамятное изречение: «если бы мы делали, что должны, то Бог сотворил бы нам, что хотим». Блаженный Иероним, поучая об этом, сказал: «да будет человек тем, чем он должен быть, и тотчас же пошлет ему все Тот, Которым все совершилось». Справедливо восклицает блаженный Августин: «о, Боже мой! Ты имеешь о всяком человеке столько попечения, как будто бы о нем одном Ты и заботился: так и о всех, как и о каждом». Святой же Григорий говорит: «Бог печется о каждом так, как обо всех, и обо всех промышляет так же, как бы об одном». Так о тебе, брат, печется и имеет Промышление Бог, как бы Он не имел ни о чем другом заботиться. Многочисленность народа, о котором печется Бог, ни смущает Божие Промышление, ни отягощает; для Него попечение об одном человеке таково же, как и о бесчисленных миллионах людей. Как прежде о Ное с семью членами семейства или об одном Адаме в раю, так и теперь обо всех Бог имеет равное попечение и Промысел.

Бог попускает бедствия и грехи для блага людей

Так как ни диавол и никто из людей один другому не может нанести никакого зла без попущения Божия, то рассмотрим: что попускает Бог, каким образом попускает, и для чего, по какой причине совершается попущение Божие?

Необходимо различать два рода попускаемых зол. Первый род зол, обнимающий разные огорчения, тяготы, болезни, нанесение обид или бесчестия (приведение в нищету, заключение в тюрьме, изгнание, ссылка), смерть, – все это не может быть даже названо в тесном смысле злом, а только горьким лекарством, посылаемым нам от Бога для душевного уврачевания нас. Второй род зол, называемый в собственном смысле злом, это – наши грехи, преступления Божиих заповедей. Первого рода зло Бог попускает по желанию Своему или как казнь для нечестивых, или как меру исправления для сынов и дочерей. О зле второго рода, т.е. о грехах, нельзя сказать, что Бог желает совершения их, но только попускает. Все, что действительно существует в мире, пребывает в нем по желанию и слову Господа, по воле Которого «все существует и произошло, и без Него ничто не получило бытия, или действительного существования» (Ин. 1, 3).

Но грех не есть нечто реальное, а есть только призрачная противоположность истинному бытию. Грех существует по несовершенству, лжи и лукавству неповинующихся Богу сотворенных Им разумно-свободных существ; поэтому грех и произошел первоначально и ныне происходит против желания Божия, не от Бога, по Его, однако, попущению. Причина попущения греха скрывается до времени в тайне совершенного и непогрешимого Божия мироправления, или Его Промысла. Богу совершенно известно все будущее, и Он может легко не допустить ненавидимого Им греха, но допускает его, желая из зла произвести добро, из неправого правое, для вразумления и исправления людей, чтобы они видели, какие последствия влечет грех и по отношению к согрешившему, и по отношению к его ближним и к обществу. В этом состоит отличие попущения Божия от попущения человеческого, которое не может предупредить и пресечь в начале зло мерами человеческими, хотя бы было нежелательно совершение допущенного. Напротив, в Боге видим и могущество Его не допустить, пресечь исполнение злого намерения, и вместе с тем волю, попускающую совершиться тому или другому из зол. При этом рождается вопрос: зачем благоволит Бог попускать совершение греха, или какая побудительная причина у Бога к попущению людей на грех?

Бесконечная благость Божия никогда бы не попустила быть на земле таким злым беззакониям, если бы отсюда она не производила величайших благ и сделанное по злобе не обращала бы во спасение. Бог попустил умножиться братней зависти против неповинного Иосифа, но попустил для какого благодеяния? – не для спасения ли от голодной смерти не только его родителей, братьев и родственников, но и всего Египта? Бог попустил нечестивому Саулу всячески озлоблять кроткого Давида, но не для пользы ли самого Давида, чьим потомком был Христос наш Спаситель? Бог попустил бросить в ров к разъяренным львам безвинно оклеветанного Даниила пророка; но для чего? для возведения его самого и друзей его на высшую степень величия и славы. Но зачем мне рассказывать о многочисленных фактах ветхозаветной истории, когда через попущение Божие первосвященники, фарисеи и старейшины еврейские по зависти предали на распятие Единородного Сына Божия, Иисуса Христа, и это попущение обратилось во спасение всего рода человеческого. Таким образом, от каждого попущения происходят и открываются нам величайшие богатства славы Божией и Его благодеяний каждому человеку и всему роду человеческому. Отсюда открываются нам благость Божия и милосердие Его, щедроты, всемогущества и величество, предведение и Промысел Его. Отсюда высочайшая мудрость и правда Его неведомыми нам путями осиявают нас, и тем самым возбуждают весьма многих внимательных людей к возращению добродетели, к умножению многотрудных, но славных подвигов.

О, как дивно и величественно проявляет себя промышление Божественное в повседневных своих попущениях! Немудрено от добра произвести добро, но весьма удивительное дело – зло обратить в добро. Есть поговорка: «на спокойном море всяк может быть кормчим». Не велика мудрость, когда ветер попутный, корабль крепок, море не волнуется, матросы корабля знают свое дело, пристань видна, – направить к ней корабль. Но иное дело, когда буря бушует на море, корабль поврежден, волны с шумом вливаются на палубу и внутрь корабля, или когда ночь темная, ничего не видно, пираты окружают корабль, экипаж малочислен и плохо вооружен, и при все этом капитан корабля так искусно распорядился, что безбедно избежал опасности, – вот это удивительное дело: капитан корабля делом доказал свою мудрость и свою опытность править кораблем. Подобное замечаем мы и в мироправлении Божием: иное, что попускается волей Божией и представляется нам не ведущим к добру, Бог приводит к наилучшему концу по Своей неизреченной премудрости и правде. Через допущение противозаконных деяний и горестных приключений Бог иногда беззаконников превращает в честнейших друзей Своих. По Божию Промыслу, направляющему все к наилучшему концу, злохитрые замыслы против кого-нибудь часто обращаются ему в пользу и честь; делаемые на кого-либо нападения и обиды нередко умножают его силы. Величайшие беззакония нечестивых утверждают многих в благочестии и добродетели и предохраняют от погибели. Многие люди кажутся уже совершенно погруженными в бездну погибели, но на деле оказывается, что они через это самое спасены.

Иосифу узы и темница послужили к почестям и к величайшей славе; братняя к нему зависть доставила ему больше пользы, чем благоволение всего мира; Саулова злоба доставила Давиду царский венец; львиный ров ввел Даниила в честь и славу, каких не достигали и цари земные; Христос со креста вошел в рай вместе с покаявшимся разбойником, а с горы Елеонской вознесся на небеса и сел одесную Бога Отца.

В попущениях Божиих и добрая, и злая воля работают Богу, и с каким бы намерением они ни работали, однако в конце концов все совершается для достижения наилучших целей.

Действительно, все святые всё то, что встречалось с ними в жизни, приятное или неприятное, приписывали воле, действию Божию, потому-что они не обращали своего внимания на чужие грехи, но все поступки людские рассматривали как Божий дар или Божие попущение за свои грехи. Святые рассуждали так: всеблагий Бог никогда бы не попустил ничего злого, если бы Он не знал, что оттуда Он произведет многочисленные и великие благодеяния.

Подобную мысль высказал и блаженный Августин: «Бог признал лучшим зло обращать в добро, нежели вовсе не допускать зла, потому-что, будучи всеблагим, Он никаким образом не допустил бы зла в делах Своих, если бы не был столь всемогущ и благ, чтобы не мог от зла произвести благое, доброе». И опять, справедливо говорил Феофил: «Непостижимо Бог вмешивается в наши заблуждения и в наши грехи, не для принятия соучастия в них, но гнушаясь ими и исправляя их, Бог производит из зла много доброго, подобно тому, как бы Он огонь превратил в воду». В другом наставлении он говорит: «Все оскорбляющие нас каким бы то ни было образом совмещают в себе как бы два лица, действующие – одно сознательно, другое бессознательно. Во-первых, каждый такой человек желает, по злобе к нам, действовать против нас враждебно, с намерением оскорбить нашу личность, лишить нас имущества и т.д., хотя в этом намерении своем и не всегда успевает; при успехе же, через попущение Божие, он делается бессознательно вторым лицом, действующим в качестве орудия в руках Божиих, наказующего или исправляющего наше поведение, и тем самым он бессознательно служит Богу». Такими бессознательными служителями Божиими были известные в истории: Навуходоносор, Аттила, предводитель гуннов, Тотила, царь италийских остготов, Тамерлан, и другие бичи Божии.

Позволь спросить тебя, возлюбленный брат христианин, оглашающий весьма часто небо и землю своими скорбными жалобами. Скажи мне: что тебя столько оскорбляет – воля ли, умысел оскорбителя, или только его власть, возможность осуществить умысел, или и то и другое? Ты отвечаешь: «меня оскорбляет и то и другое вместе». В ответ на это скажу тебе, что ни воля злонамеренная, ни приведение оной в исполнение (власть) не могут нанести тебе оскорбление: злое намерение (воля) без власти ничтожно, и никакого вреда тебе не делает, а приведение намерения в исполнение зависит от попущения, т.е. от воли Божией, которая справедлива и свята. Тебе известно, что всякая власть от Бога, – зачем же ты печалишься и жалуешься на оскорбителя за то, что он сделал тебе не другое что, как только попущенное ему Богом? Иначе, без Божия попущения, он не мог бы тебя оскорбить. Скажешь: «противник мой нанес мне величайшую обиду». – «Скажи – какую? – ибо за грехи твои тебя наказывает Бог, или учит тебя терпению, или умножает твою награду за невинное оскорбление тебя, – и ты считаешь себя обиженным?» – «Этого лукавого человека, – скажешь, – и его злобную волю я ненавижу». – «Но ты всегда обращаешь свое внимание на деяния других людей, а я тебе советую лучше обратить взор свой к Богу и к своей совести. Воля человеческая, хотя она и зла и нечестива, что же она могла тебе сделать? в чем ее успех? Ты не столько сожалеешь о том, что хотел тебе вредить твой противник, сколько о том, что он повредил. От кого же это произошло, и почему он мог тебе вредить? Не по власти ли и воле Божией? А если по власти и воле Божией, то всегда по судьбам праведным, достохвальным и святым. Следовательно, ты или умолкни или обрати свои жалобы к Божественному попущению, – и твердо запечатлей в душе своей, что никогда Бог не попустит, чтобы чужая злая воля могла причинить тебе какое бы то ни было зло, которое не послужило бы тебе в пользу, если только ты сам себе не повредишь».

И кто может сделать нам зло, если мы будем ревнителями всего доброго? Прекрасно сказал блаж. Августин: «Не бойся врага: он лишь настолько силен повредить, насколько получил для того власти от Бога. Того же бойся, Который силен столько сделать, сколько захочет, и Который ничего несправедливого не делает, но что Он делает, то все – справедливо, а если что-нибудь, по мнению нашему, казалось бы несправедливым, то, если несомненно, что оно произошло по воле Божией, веруй, что оно справедливо и истинно». Спросишь: «если кто убил невинного человека, справедливо он поступил или несправедливо?» – «Нет сомнения, что это несправедливо и достойно казни». – «Почему же Бог, – спросишь ты опять, – попустил такую несправедливость?» – «Ты хочешь вести спор с Богом прежде, чем сделался достойным вопрошать Бога: по какой причине, Боже, Ты попустил это? – Намерения Божия о том, или причины Его попущения не могу тебе, любезный мой, прямо объяснить, ибо необъятна Премудрость Божия для ума человеческого, но утверждаю только, что, с одной стороны, убивший неповинного человека действовал несправедливо, с другой – этого убийства не было бы, если бы Бог не попустил его по неведомой нам, праведной причине. Говоря иными словами: убийца совершил дело неправедное, требующее казни, но попущение Божие – праведно и премудро по причине праведной, сокрытой от нас до времени».

Подобным образом рассматривает блаж. Августин дело об убиении Христа, нашего Спасителя. «Иуда, беззаконный предатель Христов, – говорит Августин, – и гонители Христовы – все беззаконики, все нечестивцы, все неправедники, все погибшие; однакоже Отец Сына Своего не пощадил, но предал Его (попустил убить Его) за спасение всех нас». Вот таинственная причина попущения Божия на убиение Единородного Своего Сына законопреступниками, – причина, в то время необъяснимая. Не удивляйся же, что Бог попускает совершаться злу: Он попускает это по праведнейшему Своему суду, попускает мерою, числом и весом. У Него нет неправды, ты сам только всецело предайся Ему.

Для успокоения себя при нанесении нам обид известно одно только верное средство: когда тебя кто обидел или оскорбил, ты не обращай своего внимания на злость оскорбителя, но обратись к правосудному Богу, попустившему обидеть тебя твоему противнику, и не воздавай ему злом за сделанное тебе зло: ибо оно попущено Богом для достижения целей добрых и справедливых, хотя и неизвестных тебе до времени. Этого обычая держались все святые угодники Божии: они не разыскивали, кто и за что их оскорбил, но всегда обращали сердца свои к Богу, смиренно признавая справедливость Божия попущения; и потому они считали нанесенные им обиды за благодеяния для себя, а своих противников – за благодетелей, говоря: вот наши истинные благодетели, ибо они не льстят нам; те же, которые хвалят и величают нас в глаза, льстят нам и вредят нашему внутреннему усовершенствованию. Поэтому святые всегда мысленный взор свой обращали к Богу, во всяком деле полагались на Промысел Божий и всего доброго ожидали от Бога.

С другой стороны, из сказанного выше видно, что грех, учиненный против ближнего через Божие попущение, через сие не заслуживает ни малейшего смягчения вины грешника только потому, что его противозаконное деяние дало Богу повод произвести от зла большее добро. Ибо согрешивший только подал повод к добру, и не от себя, но по Божественной благодати; намерение же у согрешившего было злое и осталось злым. Таким образом, даже то добро, которое производит Бог из содеянного зла, ни в коей мере не уменьшает вину согрешившего.